Предзащита

Как заведено, у нас всегда и все наступает внезапно. Внезапно приходит зима, внезапно тает снег, затопляя все вокруг, внезапно летняя жара провоцирует пожары, а осенью почему-то постоянно возникает необходимость собирать урожай.

Вот так же традиционно внезапно ко мне подкралась предзащита. Прямо из-за угла и без предупреждения, которое, как водится, висело на доске объявлений уже практически месяц, но кто бы мог подумать, что это всерьез.

За два дня до часа Х я форсированно начала дописывать и переписывать все, что у меня набралось к тому времени под грифом «Курсовая работа». То у меня Булгаков хотел придать особую тональность теме значения личности в истории, как реальной, так и романной. То у меня история писалась художником, который вступал в полемику с великими правящими личностями, тем самым влияя на восприятие массами всего происходящего и случающегося. В общем, ночь моя прошла в этой перестановке слов и перекладывании листов. Удовлетворенная последним из сложившихся буквенных узоров, я наконец-то решила угомониться к полудню следующего дня. С гулкой и невесомой головой я отправилась спать.

Но не тут-то было!

Прозвенел телефонный звонок, и мама позвала меня к трубке, вытащив из кровати. Надо сказать, что со мной в то время не особо церемонились. Сон, еда, душ и прочее не считались какими-то особыми препятствиями для исполнения социального или дочернего долга.

Мало что соображая, я взяла трубку и услышала бодрый мальчишеский голос, который называл меня по имени, следовательно точно был обращен ко мне. Тем более темой беседы с первых же слова стала актуальная для меня предзащита.

- Слушай, ты уже все доделала?

- Ну, как будто...

- Я был в деканате, мне сказали, что работы надо было сдать уже третьего дня.

- Как!!! - в невероятном ужасе и панике, растеряв остатки сна — Как третьего дня?? Я же только сегодня все дописала. А завтра предзащита.

Он: Как завтра предзащита???? Я вообще не готов! (*тут меня поотпустило, значит, я все-таки еще не самая пропащая) Почему никто не сказал?

Я (усугубляя): Ну да, мне научный руководитель разрешил принести прямо на предзащиту (*уфф, значит мне и нафиг, наверное, не надо было сдавать в деканат).

Он: Так а чертежи когда же я успею???!!!

…. Тут образовалась логичная вопросительная пауза...

Я поинтересовалась: Какие, мать их, такие чертежи?? Ты вообще кто? И с какого факультета???

Он: Архитектурно-строительный (*растерянно, но еще не теряя присутствия духа).

Я: А У МЕНЯ ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ!!!!!!

Ни у одного из нас даже не хватило сил, чтобы рассмеяться. Я бросила трубку и только в этот момент вспомнила, что на моей кафедре вместе со мной не защищается ни одного мальчика, и на эту предзащиту я вообще выходила одна из своей группы.

Я подняла трубку, чтобы все это объяснить, но там уже слышался только протяжный и раздражающий гудок.

Давайте расчет

Когда я всё съем и выпью,

испорчу и разломаю,

разобью, порву, уничтожу -

Приду и скажу:

Я сделала все

в этой жизни,

что нужно.

Давайте расчет.

Чудовище

(Сон с 22 на 23 ноября 2003 г.)

Я гощу в доме у своих друзей. Это - настоящий замок, каменный и гулкий.

Для какого-то странного развлечения они держат дома в огромной клетке чудовище (полузверя-получеловека).

Я сижу и рисую это чудовище. А оно со мной разговаривает: то философствует, то начинает угрожать. Оно очень опасно. У него длинные плотоядные зубы. Когда чудовище кидается на решетку, все содрогается.

Сама клетка стоит в большой замковой зале на краю глубокой забетонированной ямы. В яме – крысы. Чудовище кидает им свои объедки.

Я рисую и крыс.

И тут чудовище швыряет обглоданную кость прямо мне на листок. Я вскакиваю и сбрасываю кость вместе с рисунком крысам в яму.

Балет

(Сон с 8 на 9 сентября 2006 г.)

Должно было состояться действо. Все думали – балет, ну, или представление, в котором, по слухам, участвуют какие-то необыкновенные артисты. Я наблюдала за подготовкой. Балерина, красивая девушка лет 20-ти, очень маленькая и белая, репетировала свои па. Кроме меня были еще наблюдающие.

Потом те, кто сопровождал балерину, убили ее на наших глазах, непонятно каким способом. Зрители удивились, но никто не ужаснулся. Продолжали смотреть.

Балерину уложили в гроб, украсили. Закрыли крышкой. И мы всей процессией направились куда-то.

По дороге туда я очень отвлекалась. Встречала кого-то, болтала, собирала окаменевшие грибы.

А когда пришли к огромному ангару, я даже и не помнила – зачем мы туда явились.

В ангаре собралось полно народу. Очень много детей. Все ждали.

Посредине была расчищена площадка для представления.

Вынесли гроб. Стали распаковывать как подарочную коробку и с таким же предвкушением. Из гроба встала балерина. Красивая и бледная. Она явно не понимала, где находится и что происходит. На ней было длинное в пол расшитое парчовое платье как у невесты. Она не двигалась, только обводила всё вокруг грустным и равнодушным взглядом.

Все снова чего-то ждали.

Тут утоптанная земля сцены вздыбилась, и, как из могилы, наружу вылез мертвец. Высокий, стройный, совершенно голый. Но вследствие далеко зашедшего тления его нагота вовсе не смущала и даже не казалась наготой. Он был чуть ни вдвое выше балерины, очень широкоплечий. Вся его фигура выглядела мультяшно-гипертрофировано. Носа и губ у него не было: какой-то общий черный провал. На фоне провала – красивые ровные зубы в изъеденных червями деснах.

Почему-то этот, из могилы, казался привлекательным и отвратительным одновременно.

Мертвец подошел к своей партнерше. Осторожно взял ее за руку и за талию. Провел круг. Невозможно было оторвать взгляда от их движений, хоть это был никакой и не танец, всего лишь проходка. Потом он оставил ее там, где остановились, и одним скачком, как волк, метнулся к входным воротам. Под вопли напуганных зрителей он заблокировал двери и начал всех пожирать. Тех, кто хотел убежать или открыть ворота, он насаживал на длинный металлический кол.

А его невеста стояла посреди ужаса спокойная и безучастная.

Где написано

Где написано,

там сказано:

На краю иглы

или лезвия

Жизнь упрятана,

балансирует

на одной ноге.

И, того гляди,

станет селезнем

или кроликом.

Висельники

(Сон с 7 на 8 мая 2006 г.)

      Театральная сцена.

   Между потолком и подмостками болтаются на приличной высоте два повешенных существа. Висельники. Они друг с другом переговариваются заинтересованно, при том раскачиваются с изрядной амплитудой.

На сцену из-за кулис выходит человек. Он кого-то ждет. По-видимому, девушку. У него тут – свидание. Расхаживает взад–вперед по сцене и сам с собой разговаривает. На тему: «любит – не любит». Периодически его слова оказываются как бы реакцией и ответом на некоторые реплики повешенных. Так никого и не дождавшись, он в волнении и разочаровании уходит.

А я все жду, когда же и эти двое уберутся.

И тут ловлю себя на мысли, что давно уже не сплю. И это вроде бы никакой и не сон.

Аквариум

Мой дом – аквариум,

огромной рыбою

На дне покоюсь я.

Мне видно многое

сквозь стены тонкие,

и чувства разные

во мне отсутствуют.

Одиннадцать девушек

(Сон с 24 на 25 октября 1999 г.)

Я – слабоумный подросток лет семнадцати. Сижу на полу в зале огромной квартиры моего отца, благополучного преуспевающего доктора. Играю в игрушки. В основном это фигурки животных. Среди них две живые черно-белые морские свинки.

Квартира находится на последнем этаже высотного дома. Ее дверь выходит на двери лифта. Похоже, других квартир на этаже больше нет.

Я играю, а внутри – какое-то предчувствие, беспокойство, какое бывает, когда ожидаешь запоздалого, но неотвратимого наказания. Подумалось сначала, что так проявляется моя болезненность из-за слабоумия, в котором я себе прекрасно отдаю отчет.

Я вообще очень пуглив.

Мой отец внушает мне страх и восхищение.

Отец – высокий, подтянутый седеющий блондин. От него всегда пахнет дорогим одеколоном. Я чувствую этот запах задолго до появления его самого.

Он покровительственно-брезгливо относится ко мне.

Когда раздается звонок в дверь, у меня начинается истерика. Не могу успокоиться. Предчувствую что-то непоправимое. Отец, улыбаясь, требует, чтобы я заткнулся и открыл дверь.

Мне очень страшно.

Но я не могу ослушаться отца.

Открываю дверь.

Там – полиция. Они – в штатском. У них – ордер. Начинают что-то искать. Отец спокоен. Я выхожу на площадку. И уже знаю, что именно они найдут.

Слышу какие-то возгласы.

Вслед за этим на площадку выносят рулон из одеяла, в которое завернут труп девушки. Из-под одеяла видна только часть лица с закатившимся глазом и ступни ног. Все в крови и этим очень обезображено.

Мне становится дурно. Я бегу по лестнице вниз и слышу, как говорят наверху, что нашли одиннадцать убитых девушек.

Это ужасно. Мне кажется, что и меня непременно должны убить.

Да еще в разгар поисков приходит моя мама. Это хорошо одетая женщина со злобным выражением лица. А еще у нее собачка на поводке. Их с отцом почему-то отпускают до следствия. И одновременно с тем, как я бегу по лестнице, они спускаются в лифте.

На подходе к первому этажу мне встретились две маленькие девочки, мои соседки близняшки, неумело спускающиеся по лестнице. Я беру их за руки и помогаю им, хвалю за каждый шаг. И так мне их что-то жалко, так жалко. И будто бы это я с ними убегаю.

Мои родители выходят из лифта и презрительно смеются, наблюдая мою слабоумную заботу о детях.

Мы вышли на улицу. Родители, продолжая смеяться, попрощались со мной, а я бросился обратно в подъезд, только бы подальше от них. Даже на улице белым днем мне было жутко рядом с этими людьми.

Войдя в подъезд, я встретил огромную тетку, соседку с бульдожьим лицом и крашеными кудрями. Она начала истерично орать, что в лифте все запачкано кровью, и обвинять меня. Потом она больно ударила меня два раза по лицу и с силой швырнула в сторону лестницы. Я жалко пролепетал, что совершенно тут ни при чем, а сам был рад убежать. В душе я понимал, что все меня считают виноватым во всем, потому что я – идиот.

Сел в лифт, но он никак не закрывал двери, и тащился медленно-медленно с открытыми дверьми. Такая пытка!Ощущение полной незащищенности.

Наконец, я не выдержал. Выскочил на четвертом этаже и побежал наверх. На подступах к нашей площадке, прямо на лестнице, толпились мои игрушки. Вместе с ними две живые свинки, мамин песик и мой кот Фишка. Мне так их стало жалко! Я гладил их, уговаривал и плакал. Боялся за себя, за них…

Я – один. Мне нет защиты. Может быть, попросить ее у следователя в штатском?

Следователь спросил у меня ключи от квартиры. Я сказал, что их нет, надеясь, что он что-то придумает для меня. Спрячет где-нибудь. Может положит в психушку, и уж там-то наверняка меня никто не тронет. Псих для суда – не свидетель.

Город

Город.

Над городом тень.

Над тенью прозрачный ангел.

Он смотрит сквозь тень на город,

Укрывшись в нее от людей.

А в раме висит картина,

Где тучи сошлись над башней,

Где молния режет небо!

И ангела рядом нет.

Королева нежити

(Сон с 2 на 3 января 2005 г.)

Мне по наследству досталась половина огромного старого дома в черте города. Одно неудобство – передней своей стороной он примыкал к школьному двору. Когда я ремонтировала свою половину, дети постоянно пытались мне мешать и вредить. Кидали камнями в окна, играли в догонялки между строительными лесами. По вине их глупости и шалости два строителя разбились насмерть. У дома и так-то была дурная слава. А тут – две смерти. Свежая кровь подпитала жизнью притаившееся там зло.

Закончив ремонт, я пригласила друзей на новоселье.

Ночью в разгар праздника вдруг во все окна к нам стали лезть ужасные твари. Я запомнила только одного. Безобразная рожа (но даже не без некоторого обаяния), обтянутая, словно пленкой, безжизненной розовой кожей. Глаза навыкате. Огромный рот. И красивые ровные зубы на каких-то противоестественно выпирающих деснах. Это чудо дико улыбалось и озиралось вокруг.

В тот момент уже началась паника.

Это существо сняло свою (как оказалось, накладную) челюсть и обнажило реальные зубы: огромные, редкие, страшные, квадратной формы. Оно начало просто, словно какая-то рубилка, всех грызть и пожирать этими своими зубами. (Меня тогда поразил эстетский подход чудища к своей внешности: завел, видите ли, себе красивую вставную челюсть).

Вслед за ним полезли и другие. Началась «резня бензопилой в Техасе». Кругом – кровь и разлетающиеся куски тел. Я от страха и ужаса потеряла дар движения, оцепенела, как заколдованная. На меня падали человеческие ошметки, попадала кровь, даже во рту был ее томатный вкус. А у меня в голове беспрестанно крутилось трусливое: только не меня, только не меня.

Ко мне подошла девушка, совершенно и неестественно спокойная посреди этого ужаса. Подняла меня и отвела в другую комнату. Я криком пыталась объяснить, что нужно сейчас же убегать прочь отсюда. Она меня успокаивала, дескать сегодня они больше не придут, и нам как-то нужно подготовиться к следующей ночи. Я уговаривала ее все бросить и бежать отсюда. Она же убеждала меня, что если сбежим, будет только хуже. Весь город окажется во власти нежити.

На следующий день у нас собралась целая команда «охотников за монстрами». Мы начали готовиться к настоящей войне. Та же самая девушка придумала, что под это можно занять и вторую половину дома, которая была нежилой. Сделать там ловушки и заманить всех туда. Она сказала, что есть дверь, которая ведет с этой половины на ту. И я вспомнила, что, действительно, когда оклеивали дальнюю комнату, нам пришлось заклеить не открывающуюся дверь.

Мы пошли туда. Содрали обои. На этот раз дверь легко поддалась. Мы попали на другую половину дома. Она была в запустении не меньшем, чем моя в начале ремонта. Девушка сказала, что хорошо знает расположение комнат, поскольку когда-то тут жила.

Мы стали осматриваться. Эта половина сильно отличалась от моей. Она была намного больше и более интересно распланирована. Если бы не запустение, то создалось бы ощущение, что это – шикарный особняк. Мы осмотрели верхние комнаты и библиотеку. Затем спустились вниз. Внизу несколько человек осталось разбирать пол для ловушки.

Я и еще пара-тройка охотников прошли через анфиладу комнат к дальнему выходу, продолжая удивляться грандиозности постройки. Мы оказались на задней веранде. Из окон было видно поле и заросли деревьев за ним. Так получалось, что моей половиной дом выходил в город, а своим дальним концом практически упирался в лес. Меня это поразило. И снова захотелось все бросить и убежать.

Какой-то мужчина средних лет раздал нам пистолеты. У меня оказался огромный серебряный, словно настоящий. Я хотела тут же его опробовать, потому что никогда не стреляла из настоящего оружия. Вышла на крыльцо. Через поле шел здоровый детина дебильного вида. Увидев меня, нагло улыбаясь, направился в мою сторону. Я навела на него пистолет. Он побледнел и косолапо убежал. Я огляделась вокруг – во что бы выстрелить? Ничего. Только мой кот Фишка сидел на ветке дерева рядом с верандой и шипел.

Я вошла в дом. Мне пришла в голову идея – никуда отсюда не уходить, а дать бой нечисти прямо на веранде. Дать бой, и, если что, убежать в лес. Мужчина, который у нас оказался за главного, отмел этот вариант. Он очень рассчитывал на ловушки в доме. Нам нужно было отразить всего три нападения.

Мне пришлось согласиться, скрепя сердце.

Начало темнеть. Мы осторожно вошли в комнаты верхней части дома. Там уже находилась девушка, которая спасла меня той ночью. Она была в некоторой растерянности. На полу перед ней лежал мужчина. Еще кто-то выглядывал из-за полок в дальнем конце зала. Я поняла, что это уже – ОНИ, и нужно стрелять. Подняла пистолет, но никак не могла решить, на кого его направить: на девушку или лежащего мужчину? В девушке я пока сомневалась: вдруг она еще человек? Она улыбнулась в ответ на мои мысли и сказала: «Не сомневайся». Я нажала на курок. Но выстрела не последовало. Еще и еще – несколько раз. С тем же результатом. Девушка засмеялась. Как оказалось, она еще раньше разрядила пистолет.

Это и было сигналом к атаке. Началась по-новой «резня бензопилой». Я же опять словно отключилась и видела все сквозь туман. И как сквозь туман до меня доходило, что я с самого начала была одной из «них». И это они меня спасали от «других», «нормальных людей». Девушка была приставлена ко мне помогать.

Когда я очнулась, все уже было спокойно и прибрано. Более того, от прошлой ветхости не осталось и следа. Все стало настолько красиво, что даже помпезно. Сама я – в ослепляющее белом платье в пол, с распущенными черными волосами, настолько красивая, какой в реальной жизни быть невозможно. Настроение возбужденно-приподнятое, словно в ожидании праздника или свидания.

В доме полно чудовищ. Они – мои домашние зверушки и прислуга.

Двое из них играют увлеченно моими куклами. Один другому говорит: «А давай их помоем?»

Обстановка настолько приятная и умиротворенная.

Я начинаю названивать по телефону своим подружкам, приглашать их на вечеринку. Во время разговора одна из морд подсовывается ко мне под руку и спрашивает: «Хорошенькие будут?»
Я по-свойски досадливо, но насмешливо отмахнулась.

Кошмар

Теряется звук,

Теряется нить,

И на звонки 

не подходит никто.

Я слышала их,

Я хотела встать,

А впрочем – нет.

Все это - …

Еще не поздно.

Свет тусклый и злой

Хватает тени,

Липнет к лицу.

Столько придумано

знаков и слов!

Который сон подходит к концу.